Война с Ираном, скорее всего, будет. Но удар по Ирану – это удар по России, и её интересам на Ближнем Востоке. Посмотрите, как ловко и настойчиво либеральная оппозиция, лижущая руки Вашингтону, «громко молчит» об этом, отвлекая внимание граждан истошными воплями о фальсификации прошедших выборов. Все эти «общечеловеки» отрабатывают мзду, и их задача – натравить своих на своих, а заодно не дать нашему обществу подумать о действительной, а не мнимой угрозе. Потому и держать наше общество в угаре антипутинской истерии.
Но вернёмся к Ирану. На данный момент у Москвы и Тегерана достаточно точек соприкосновения, чтобы представлять угрозу англосаксонским интересам в регионе. Времена, когда Россия и Иран стояли по разную сторону баррикад, как это было во время войны в Югославии, когда Тегеран снабжал оружием боснийских мусульман, прошли.
Обе столицы выступают за многополярный мир, настороженно относятся к «силовым упражнениям» Вашингтона в Афганистане, стремятся к роли региональных лидеров, что априори подразумевает возрастание напряженности с мировым гегемоном в лице Вашингтона.
Геополитическое присутствие России в Закавказье при сильном Иране более гарантировано, чем при Иране, во всём зависимом от Вашингтона. Подавив Иран, Белый дом не только окончательно зачистит регион «под себя», но и раздробит то, что удалось соединить России на постсоветском пространстве.
Иран без Ахмадинежада – это возможность для американцев выхода в Каспий (общие ресурсы нефти и газоконденсата оцениваются в 20 млрд. т.), давления на Туркмению, Казахстан, Армению, Азербайджан и воздействия на ситуацию на Северном Кавказе. Это значит, что группировка российских войск в Армении и военные объекты РФ в Азербайджане окажутся на переднем плане американо-российского военно-дипломатического противостояния, поскольку в появлении баз ВС США на иранской территории в случае подавления воли Тегерана к сопротивлению не приходится сомневаться.
Это не только приведёт к окончательному переформатированию Ближнего Востока в пользу США, но и послужит финальным аккордом долголетнего проекта по выстраиванию у южных рубежей России «санитарного кордона», аналогичного западному (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия). Южный «санитарный кордон» состоит на данный момент из Турции, Ирака и Афганистана. Иран – огромная брешь в этой засечной линии.
США на Каспии – это возможность оттеснения России от его берегов и перекрытие нам на южном фланге выхода к морю и закупоривание южного направления. Это позволит также более активно продвигать тему Великой Черкесии. А чего стесняться-то, коль главные опекуны этого проекта будут находиться вот, совсем рядом, на иранском побережье Каспия!
Джеймстаунский фонд, организация, связанная с ЦРУ, очень плотно занимается черкесским вопросом, и даёт совет российскому правительству: надо не русских возвращать на Кавказ и не кавказцев трудоустраивать в глубине России, а предоставить кавказцам возможность расселяться на Ставрополье, в Краснодарском крае, Калмыкии и Астрахани.
Беглого взгляда на карту достаточно, чтобы увидеть: Астрахань – портовый город на Каспийском море, расположенный на противоположной стороне от черноморского Сочи. Пространство между ними занимают как раз Ставрополье, Краснодарский край и Калмыкия. С фланга черноморско-каспийский коридор Сочи – Астрахань «подпирается» Карачаево-Черкесией, Кабардино-Балкарией, Северной Осетией и республиками, из которых русское население выдавлено практически полностью – Ингушетией, Чечнёй и Дагестаном. Эти республики, в свою очередь, соседствуют с Грузией Саакашвили, уже официально признавшей «геноцид черкесов», и Азербайджаном, отношения которого с Москвой складываются не гладко.
Если геополитические грёзы американцев сбудутся, и русских удастся выдавить из республик Северного Кавказа и прилегающих к нему территорий полностью, то «сухопутный мост» между Чёрным и Каспийским морями погрузится в хаос, а Россия будет отброшена до Ростова и Волгограда, откатившись сразу от двух морей – Каспийского и Чёрного. В такой ситуации Каспий под контролем США – немаловажная деталь.
Как указывает в своей статье «Иранская головоломка» Леонид Савин, «США имеют в Персидском заливе 40 тыс. военнослужащих, на восточном фланге Ирана в Афганистане находится еще 90 тысяч плюс еще несколько тысяч персонала поддержки в других азиатских странах. Силы немалые, но и с такими силами Соединённым Штатам контролировать эскалацию конфликта будет нелегко. Как пишет Колин Кахл в «Foreign Affairs», нет полной уверенности в том, что Вашингтон сможет выиграть эту войну в операционном смысле. Сохранение статус-кво работает против США. По мнению разведывательно-аналитического центра «Стратфор», если «Башар Асад удержится у власти, и ситуация в соседнем Ираке будет той же, то Иран сформирует реальность, которая будет определять политику региона. Соединенные Штаты не имеют большой и эффективной коалиции, которая бы сплотилась в случае войны… У США есть только Израиль...».
Для Москвы же союз с Ираном – это ещё и возможность влиять на ситуацию в Афганистане. Тегеран, как и Москва, поддерживал представителей Северного альянса, хазарейцев, афганских таджиков и узбеков. Вашингтон подчёркнуто выступал покровителем пуштунских племён – основного костяка движения «Талибан». Значение иранского фактора в афганской проблеме уже сейчас снизилось из-за американских угроз «наказать и проучить» Тегеран, хотя до недавнего времени лидеры Северного Афганистана ориентировались на Иран.
В статье «Иран – Каспий: путь к глобальному проекту» главный редактор журнала «Международная жизнь» Армен Оганесян отмечает: «В исследовании причин финансового кризиса, проведенного по заказу Министерства обороны США и по поручению президента Обамы, говорится, что "шоковые удары по глобальной экономике" могут обернуться катастрофой для США. Результатом таких катастроф могут стать "падение жизненного уровня населения... нестабильность и утрата американского влияния за рубежом».
Потери мировой экономики от кризиса разрушительной силы оцениваются в $50 трлн., из которых одна треть пришлась на США. Для сравнения: экономический ущерб, который все страны мира понесли в результате Второй мировой войны, составил $1,3 трлн., а затраты на все войны, которые США вели за свою историю, оцениваются в $6,9 трлн. Чтобы восполнить столь глобальные потери, необходим не менее глобальный проект. Иран – ключ к Каспийскому региону. В свою очередь, Каспийский бассейн – это третий по масштабам резервуар энергоносителей в мире и одновременно сплетение международных энергетических коммуникаций.
«Стратегическое господство над этой зоной, - писал Збигнев Бжезинский, - пусть даже замаскированное соглашениями о сотрудничестве, было бы определяющим с точки зрения "мировой гегемонии" преимуществом». Это взгляд с американского берега. С точки зрения глобальной экономики, «нефть Каспийского бассейна – по признанию западных экспертов – может иметь такое же значение для индустриального мира в ХХI веке, какое сегодня имеет нефть Персидского залива».
Так что иранцев будут убивать за нефть и важное стратегическое положение их страны. Будет ли Россия оставаться безучастной? Хотелось бы надеяться, что нет.
